Рождённый побеждать
Наваждение Жаркое итальянское солнце поднялось над горизонтом, принеся в Вольтерру новый день, обещавший быть тёплым и ясным. Свет пролился на небольшие двухэтажные домики, пробудив ото сна их смертных обитателей. И только один старинный замок в центре города оставался по-своему мрачным даже под ярким солнцем. Замок, внутри которого мечтал побывать каждый житель Вольтерры, не подозревая, какое на самом деле счастье для человека - никогда не видеть творившихся в его стенах ужасов. Тем временем, по ту сторону ворот для жителей замка наступил очередной праздник – время обеда, и вампиры всем кланом собрались возле дверей тронного зала в ожидании лакомства. Вожделенную пищу в виде нескольких десятков туристов, как обычно, доставила Хайди. Первыми к обеду приступали три правителя – Аро, Кайус и Маркус, две жены – Сульпиция и Афинодора, и самые близкие слуги – Алек и Джейн. Остальные вампиры ждали за дверями, когда начальство вдоволь насытится, после чего заходили в зал и доедали остатки. Так и сейчас, они коротали последние минуты в предвкушении удовольствия, стоя под дверями и тихонько перешёптываясь. Одни обсуждали свои предстоящие дела и путешествия, другие рассказывали недавно услышанные сплетни, третьи делились впечатлениями о прошлом ужине.
– А они сегодня голосистые, – раздался тихий, но звонкий голос Корин, – вон как заливают. А то в прошлый раз какие-то хриплые попались.
Она стояла ближе всех к дверям и безуспешно боролась с желанием наклониться ближе к замочной скважине, чтобы полнее насладиться манящим запахом.
– Да ладно, – ответила стоящая рядом Челси, – и в прошлый раз как глухари визжали, только быстро притихли.
– Вкусные будут, вкусные, – почти басом пропел Феликс, стоящий в трёх шагах от женщин.
– Феликс! – Челси повернулась к нему лицом, ехидно улыбаясь. – И как тебе не стыдно? Ты в прошлый раз троих сожрал! Ай-яй-яй!
Огромному мужчине, с виду больше напоминавшему высокую гору среди деревьев, нежели вампира среди себе подобных, сарказм пришёлся явно не по душе.
– А что мне оставалось делать, если вы оставили мне каких-то дохликов? – бросил он на девушек презрительный взгляд. – Мой природный дар, в отличие от вашего, нуждается в хорошем питании.
Вся гордость и серьезность, с которой Феликс любил говорить о еде и о своём даре, вызывала невольные улыбки слушателей. Челси уже приготовилась ответить ему что-то язвительное, но Корин одёрнула её за руку:
– Да тихо вы! – она была явно чем-то обеспокоена. – Феликс, скажи лучше, где Деметрий? Что-то я его нигде не вижу, – она уже в который раз оглянулась по сторонам, осмотрев окружающих. Феликс в ответ пожал плечами.
– Не знаю. Он ушёл вчера вечером, ничего мне не сказал. С тех пор я его не видел.
Челси посмотрела в конец длинного коридора, где в дверях только что показалась тёмная фигура.
– Да вон же он идёт! Не прошло и полгода.
Корин издалека помахала Деметрию рукой, слабо сдерживая улыбку. Волнение с её лица исчезло само собой, и рубиновые глаза засверкали еле заметной радостью.
– Деметрий, ну где тебя черти носят?
Челси подошла совсем вплотную к собеседнице и прошептала:
– Корин, по-моему, у него какие-то проблемы. Что-то он на обед не торопится.
– Да и вид у него какой-то удручённый. Не часто его таким увидишь, – согласилась Корин.
Деметрий подошёл к дверям, встав рядом с Феликсом и разглядывающими его девушками. Его взгляд, отстранённый и задумчивый, был устремлён куда-то в пустоту чуть выше пола, словно его разум был погружён глубоко в свои мысли. Вблизи он выглядел ещё более встревоженным и явно был не готов к оживлённым беседам с подругами.
– Ну что вы про меня уже напридумывали? Неужто соскучились? – через силу выдавил из себя Деметрий. По унылой интонации было ясно, что ответ на этот вопрос его совсем не интересует. Корин подошла к нему ближе.
– Да не томи ты уже! Рассказывай, где был, пока обед не начался.
– Я выполнял задание Аро. А что, сложно догадаться? Или, по-твоему, я не часто это делаю? – он был не в лучшем расположении духа.
– Да нет же, – смутилась Корин, – просто… просто ты обычно все задания выполняешь безукоризненно, а сейчас выглядишь так, будто…
– Будто я его провалил? – перебил её Деметрий.
В ответ последовало лишь неловкое молчание. Все томились в ожидании подробностей очередного путешествия великого ищейки, одновременно не оставляя мыслей и о предстоящем обеде.
– Не беспокойтесь, у меня всё в порядке. Я сделал всё, что велел Аро.
В слова Деметрия можно было бы поверить, если бы не уставший вид и плохое настроение, которое, судя по всему, он не мог или не пытался скрывать. Создавалось впечатление, что сказал он это лишь для того, чтобы отделаться от лишних расспросов.
– И что же это за задание такое? – поинтересовалась Челси.
– Этого я сказать не могу. Аро велел мне молчать, – пробурчал Деметрий и отошёл в сторону, больше не желая ни о чём говорить.
Крики людей, доносившиеся из зала, постепенно утихали – оставшиеся в живых туристы от ужаса теряли сознание, и ждать оставалось совсем недолго. Голодные вампиры замерли в ожидании, внимательно прислушиваясь к каждому шороху за дверями. С минуты на минуту из зала должны были выйти Джейн и Алек, как обычно открывая двери своим насытившимся господам. Но когда долгожданный момент, наконец, настал, все поняли, что что-то происходит не так, как обычно. Двери зала настежь распахнулись от резкого удара сильных рук, с треском и грохотом ударившись о стены. Старинная конструкция чуть было не слетела с петель от ударной силы, и двери уже готовы были снова захлопнуться, если бы показавшийся в дверях Кайус не ударил по ним второй раз. На пару секунд он задержался на пороге, наспех окинув неистовым взглядом толпу подчинённых и вызвав тревогу у каждого, в чьи глаза успел заглянуть. Наибольший страх он вызывал у пятерых новообращённых вампиров, стоявших отдельной кучкой дальше всех от входа, которые даже в спокойное время старались лишний раз не попадаться ему на глаза. А на этот раз, похоже, что-то произошло между ним и другими правителями, из-за чего он в ярости спешил покинуть тронный зал. Стоящие перед ним вампиры надеялись, что он не станет срывать свой гнев на них, но всё волнение рассеялось, когда своенравный повелитель, ни сказав ни слова, скрылся в тёмном коридоре. Следом за Кайусом вышли Джейн и Алек. Они всегда спокойно реагировали на любые события в клане и их лица как обычно были невозмутимы и равнодушны. За ними последовали Маркус и две жены, и, ни на кого не обращая внимания, разошлись по разным коридорам. Последним на пороге зала показался Аро. Он совсем не выглядел огорчённым или рассерженным после ссоры. Напротив, его лицо излучало приветливую бодрую улыбку, словно он прекрасно провёл время в кругу старых друзей. Аро прошёл через толпу и, подойдя к Деметрю, взял его за руку. Пару секунд, закрыв глаза, он сосредоточенно перебирал мысли ищейки, после чего на лице владыки не осталось даже намёка на прежнюю улыбку. В его глазах отразилась смесь удивления и испуга от увиденного. Похоже, это было что-то важное для него, чего он никак не ожидал. Деметрий стоял спокойно, ни проронив ни звука. Он верно исполнял приказ господина о молчании.
***
Кайус прошёл по коридору в свой кабинет, скинул длинный шёлковый плащ и плюхнулся в кресло перед большим чёрным столом, искренне желая сломать что-нибудь от бушующей внутри ярости. В последнее время у него буквально всё валилось из рук. Слуги не исполняли приказы на должном уровне, солдаты гвардии Волтури прилагали, как ему казалось, не достаточно усилий для оттачивания военного мастерства, а Аро и вовсе не прислушивался к его мыслям и советам. Вдобавок ко всему ещё этот случай с сумасшедшим вампиром, в способности которого свято верил древнейший из владык, не упуская ни малейшей возможности напомнить об этом Кайусу. Последней каплей стал сегодняшний обед, во время которого Аро буквально разглядывал брата, словно музейный экспонат, лишь изредка вспоминая о крови. Несколько минут побыв в новой для себя роли «жука под микроскопом», Кайус не выдержал и, ни сказав ни слова, вылетел из тронного зала. Всё раздражение, накопившиеся в нем за несколько дней, приняли на себя старинные двери, чудом не разлетевшиеся вдребезги.
Теперь Кайус сидел в своём просторном тёмном кабинете на другом конце замка и постепенно успокаивался. Кабинет был единственным местом, куда он любил приходить независимо от настроения и всегда находил здесь покой, которого так не хватало. Он хотел какое-то время побыть один, вдалеке от повседневной шумихи и собраться с мыслями, но, увы, его желанию не суждено было сбыться. Через минуту Кайус услышал тихий звук приближающихся к кабинету шагов, а ещё через пару секунд дверь распахнулась, и послышался до боли знакомый бодрый голос:
– Опять хандришь, красавец?
Кайус поднял голову и увидел перед собой высокую женщину в изящном бежевом платье. Её золотистые, слегка вьющиеся волосы длиной до пояса были распущены, а длинное платье в пол делало силуэт похожим на фарфоровую статуэтку.
– Дора?.. – он слегка приподнялся в кресле, наклонившись вперед.
– Не ждал меня так рано? – с саркастичной улыбкой пропела Афинодора. Она вальяжно прошла по кабинету и, облокотившись руками о стол, наклонилась так низко, что её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица мужа.
– Извини, я сейчас занят. Ты что-то хотела? – равнодушно спросил Кайус и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Афинодора даже не думала отвечать на вопрос. Она выпрямилась и подошла к одной из старинных картин, висевших на стене недалеко от стола хозяина. Безо всякого интереса она рассматривала горный пейзаж, который видела уже в тысячный, наверное, раз, и красоту которого уже изрядно потрепало время. Несколько секунд Дора молчала, размышляя о чём-то своём. Кайус давно привык к тому, что жена любит ходить по кабинету, якобы рассматривая предметы. Он знал, что на самом деле она погружена куда-то в свои мысли, и не обращает внимание на то, что перед глазами.
– Я только хотела поинтересоваться, у тебя что-то случилось? – спросила Афинодора, всё ещё стоя лицом к картине, но, не замечая её.
– С чего ты взяла? – фальшиво удивился Кайус. Он лучше её понимал, что на то были причины.
– Ты сегодня даже от обеда отказался. С тобой такое обычно бывает, когда ты ссоришься с Аро.
– Нет, что ты, – соврал он, – у нас всё в порядке. Возникли лишь небольшие разногласия, но это пустяки.
Афинодора резко повернулась.
– Аро ответил мне то же самое.
– Вот видишь, тебе не о чем беспокоиться…
– Слово в слово! – перебила его жена, – а это уже плохой знак.
Кайус мгновенно встал из-за стола и подошёл к Афинодоре, взяв её за руку. Несмотря на ласковый жест, он смотрел на неё привычным тяжёлым взглядом, в котором не выражалось ни капли нежности.
– Я же вижу, что с тобой что-то происходит, – она заглянула мужу в глаза, будто надеясь увидеть в них ответы на свои вопросы. – Это из-за тех новообращённых, да?
Кайус прыснул, резко махнул рукой и отвернулся.
– Даже не напоминай мне о них! – он уже начал выходить из себя. Дора, естественно, его не послушала.
– Но ты ведь сам всё это придумал, и Аро был в восторге. Ты так гордился своей идеей, в чём же проблема?
Эти вопросы заметно разозлили Кайуса, хотя голос его всё ещё был спокоен. Он снова сел за стол и начал рассказывать:
– Я действительно хотел сделать армию Вольтури сильнее, поэтому и предложил искать по свету одарённых людей – у них было больше шансов после обращения получить ценный дар. А если дара нет, мы запросто можем от них избавиться.
– Но ведь это замечательно, в чём тогда проблема? – вновь перебила его жена, переполненная любопытством.
– Мне тоже поначалу казалось, что эта замечательная идея подарит нам много полезных талантов, но, к моему великому несчастью, идея оказалась настолько прекрасной, что вылилась мне в дополнительные проблемы. Я уже не рад, что связался.
Афинодора удивлённо повела бровью. Кайус продолжил:
– Всё дело в том, что критерии отбора и понятия «ценного дара» у нас с Аро, мягко говоря, не совпадают. Я считаю, что при таком количестве вампиров в клане уже давно пора куда строже отбирать таланты,– он наигранно развёл руками в стороны, – но нет же, наш дорогой владыка по-прежнему цепляется за каждую безделушку!
– Так это Аро настоял на том, чтобы оставить в живых пятерых последних новообращённых?
– Именно.
– Но я же помню как он сам согласился с тобой, что их дары не принесут большой пользы. Почему они всё ещё живы? Он передумал?
Кайус усмехнулся.
– Если бы! Всё гораздо хуже. Он решил, что пять вампиров с не вполне нужными талантами могут заменить одного с очень ценным, тем более, что ценных даров у нас хватает. Он так хочет совместить качество и количество, что теперь его основным критерием отбора стало «а чем они нам мешают»? Судя по всему, несостоявшаяся битва с Калленами произвела на него сильное впечатление.
– На меня, если честно, тоже, – пробурчала себе под нос Афинодора и тут же вздрогнула. – Нет, ты не подумай, я полностью тебя поддерживаю, но, с другой стороны, эти вампиры не так уж бездарны. Многие кланы хотели бы видеть их в своих рядах. Может, ты всё-таки слишком строг?
Усмешка вмиг исчезла с лица Кайуса.
– Я же сказал, всё гораздо хуже. Хоть я и настаивал на том, чтобы избавиться от них, решение Аро оставить их в клане я ещё готов был стерпеть. Но после того как он предложил мне лично обучать их, моё терпение лопнуло!
Афинодора захохотала, услышав последнюю фразу. Муж явно не ожидал такой реакции.
– Чего ты смеешься? – злобно фыркнул он. Дора не переставала хохотать.
– Сам заварил эту кашу, сам и расхлёбывай, – пролепетала она сквозь смех.
Кайус в момент кинул на жену настолько свирепый и убийственный взгляд, что находиться под ним было бы страшно даже самому смелому вампиру. Порой его молчание было куда красноречивее любых слов. От смеха на лице Доры не осталось и следа – она сразу почувствовала, что не стоит переступать черту.
– Ладно-ладно, не сердись, я шучу. И ты, конечно же, не согласился?
После этих слов пламя в глазах Кайуса плавно угасло. Он начал говорить тихо и вкрадчиво:
– Дора, пойми. Я привык работать с опытными вампирами, моя армия превосходно подготовлена. Мы уже на протяжении нескольких тысячелетий оттачиваем мастерство, а новым вампирам понадобится много времени, чтобы гармонично вписаться в нашу чётко отлаженную систему. Их нужно обучать с нуля – на начальном этапе с этим легко мог бы справиться любой из наших солдат. Деметрий, к примеру. А я не собираюсь тратить время на возню с детским садом.
– Почему же тогда Аро настаивает, чтобы этим занимался ты?
Кайус не выдержал и закричал:
– Да потому что так, видите ли, быстрее! Он хочет, чтобы я учил их от начала до конца, тогда из них получились бы отменные войны в более короткие сроки. Вот только ни мне, ни клану это не нужно. Я уже говорил – на костёр им прямая дорога.
Жена восприняла ярость Кайуса на удивление спокойно, будто он и вовсе ничего не говорил.
– Ну, в общем-то, позиция Аро мне понятна. Никто не владеет техникой боя лучше тебя, Кай. – В её голосе зазвучала гордость. – Учиться у вампира, не проигравшего за такую долгую жизнь ни одного сражения – большая честь. А Деметрия в последнее время и в замке-то не застанешь, весь в делах.
– Аро посылает его по всяким пустякам, – спокойно произнёс Кайус, после чего опомнился, – А с каких это пор тебя волнует отсутствие Деметрия? – взглянул он на жену исподлобья.
– Да просто так, к слову пришлось, – мягко улыбнулась Афинодора и деликатно перевела тему, – так что ты ответил Аро по поводу новообращённых?
– Что переубиваю их на первой же тренировке, и дело с концом. После этого он больше не предлагал мне быть их учителем.
Дора прикрыла рот ладонью и, опустив глаза, тихонько хихикнула. Ответы мужа удовлетворили её любопытство, и она уже слегка потеряла интерес к беседе о новообращённых, но Кайус, кажется, продолжал беседовать сам с собой, уже не обращая внимания на жену.
– Да я ни за что, ни при каких обстоятельствах не стал бы с ними…
– Кай, – перебила его Дора и нежно взяла за руку, – я пришла не только за этим.
– Что-то ещё? – поинтересовался он. На лице Афинодоры показалась тёплая мягкая улыбка, а рубиновые глаза засверкали в предвкушении чего-то сладостно-приятного. Она медленно встала и начала плавно расхаживать по кабинету, словно на вечерней прогулке.
– Помнишь, когда-то давным-давно, ещё перед свадьбой, ты обещал завоевать весь мир и бросить к моим ногам? – она повернулась к нему лицом, ехидно улыбаясь в ожидании реакции.
Кайус сделал глубокий вдох и театрально закатил глаза.
– Мир ты с тех пор завоевал, – продолжала Дора, – однако же, к моим ногам не бросил.
Муж в ответ лишь наградил жену задумчивым взглядом. Он спокойно сидел, прищурив глаза и подпирая рукой лицо, на котором впервые за весь день показалась едва заметная игривая улыбка. Своим молчанием он давал понять, что готов слушать дальше.
– Но мне это и не нужно, – с нескрываемой радостью произнесла Афинодора и вновь медленно направилась к мужу. Она подошла к нему совсем вплотную и, взяв за руки, повлекла за собой. Кайус без капли сопротивления поднялся с кресла, и их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Её нежная белая рука коснулась его чёрного воротника, слегка приподняв край, после чего медленно приблизилась к мраморно ледяной щеке. Едва касаясь кожи, она плавно водила рукой по его лицу, любуясь строгими аристократическими чертами. Дотронувшись до ледяных губ, Дора не заметила, как с лица Кайуса исчезла та самая игривая улыбка, что была всего мгновение назад, и вот на неё уже взирает тяжёлый задумчивый взгляд, наполненный серьёзностью и лёгкой неуверенностью.
– Кай? – удивлённо прошептала она, заметив во взгляде мужа какую-то странную отрешённость. – Что с тобой?
Кайус не отреагировал, будто вовсе не слышал и не видел её перед глазами. Он смотрел куда-то сквозь неё, словно его разум был далёк от всего происходящего вокруг.
– Да что, в конце концов, происходит? С тобой всё в порядке?! – занервничала Дора.
Кайус вздрогнул, будто только что пришёл в себя и осознал, где находится.
– А… Да, всё в порядке, не переживай.
– Точно? – недоверчиво переспросила она.
– Точно-точно, – уверенно успокоил её супруг.
После этих слов Афинодора вздохнула с облегчением, и её лицо снова выражало блажь и спокойствие.
– Кайус, – прошептала она медленно и с упоением, будто чувствовала на губах вкус крови. – Я так рада, что теперь у тебя будет больше свободного времени. Мы могли бы провести его с пользой…
Тихие слова Доры были похожи на убаюкивающее пение, мягко ласкающее слух. Она томно улыбалась, глядя Кайусу в глаза, и всё сильнее прижималась рукой к его обжигающей холодом коже.
– Как прекрасно, что ты отказался от лишних дел, – продолжала в блаженстве напевать Дора, растягивая слова. – У нас найдутся дела поважнее.
С каждым её словом в глазах Кайуса всё ярче читалась какая-то по-детски наивная, не свойственная ему растерянность.
– Я... – робко прошептал он, глядя жене в глаза.
– Что? – так же робко ответила она, слегка прижавшись к его груди.
– Хочу… – ещё тише пробормотал Кайус, нежно убрав прядь волос с лица жены.
– Ммм? – едва слышно подпела Дора, готовая вот-вот прильнуть к его губам.
– Пересмотреть предложение Аро.
В ту же секунду раздался звонкий треск пощёчины, которую оскорблённая Дора в порыве ярости не медля залепила мужу. Кайус даже не думал уворачиваться. Всё его напускное смятение оказалась лишь насмешкой, которую он не поленился лишний раз продемонстрировать, злобно расхохотавшись обиженной супруге в лицо. Этот несдержанный дьявольский смех, со стороны делавший Кайуса похожим на сумасшедшего, казался Афинодоре мерзким и вызывал отвращение.
– Никудышный из тебя актёр! – выпалила она сухим командным голосом, после чего резко развернулась и быстро направилась к выходу, потеряв всякое желание вести с Кайусом какие-либо беседы.
– Я знаю, – насмешливо крикнул он ей в след.
Кайус стоял возле стола, скрестив руки на груди, довольный, что, наконец, выпроводил супругу. Недолго думая, он уже приготовился сесть и продолжить заниматься своими делами, как вдруг Дора остановилась у выхода и повернувшись лицом к старинному портрету, висевшему в самом дальнем углу. Портрет был настолько старым и, возможно, даже древним, что на нём едва можно было разглядеть очертания молодой круглолицей женщины. Укутанная в длинные белые одеяния, женщина с портрета сидела на низкой скамейке в пышном цветущем саду, сложив руки на коленях, и смотрела задумчивым взглядом прямо на письменный стол Кайуса. На древней картине не было места, где не потрескалась бы краска, а лицо женщины и вовсе было наполовину стёрто. Стекло и портретная рамка, которые, в отличие от самого портрета, выглядели почти новыми, были покрыты клубами пыли, словно к картине долгие годы никто не прикасался. Афинодора медленным шагом подошла к портрету и из любопытства протянула руку к рамке, желая опробовать пыль на ощупь.
– Не дотрагивайся! – услышала она за спиной резкий, наполненный презрением голос. Опустив руку, Дора повернулась к Кайусу, демонстрируя саркастичную улыбку.
– Глупо делать из картины идола, – без капли страха проговорила она, – и уж тем более не подпускать к ней слуг.
– Отойди! – ещё жёстче приказал Кайус.
– Сам вытрешь? – иронично удивилась Дора. В ней ещё томилось уязвлённое самолюбие. Супруг выдержал небольшую паузу, заставившую её почувствовать себя в опасности под его неистовым взглядом.
– Ты, кажется, хотела уйти, – едва слышно произнёс Кайус, в голосе которого уже слышалась угроза.
Эти безжалостные слова стали последней каплей, переполнившей чашу терпения Доры. Она надменно отвернулась и, не оборачиваясь, выбежала из кабинета, резко хлопнув дверью, так что Кайус ещё долго мог слышать топот бегущих по замку шагов. Кайус добился того, чего хотел. Теперь он остался один в огромном мрачном кабинете наедине со своими мыслями и проблемами. Его заботили недавние дела клана, предстоящие бои, новейшие стратегии и регулярные собрания старейшин. Усевшись поудобнее в мягкое кожаное кресло, он окинул взглядом свой стол, на котором беспорядочно были разбросаны листы бумаги, чертежи и несколько старых книг, две из которых, особенно потёртые и потрёпанные, были написаны им самим. Недолго поразмыслив над вопросом, к какому из дел приступить, Кайус взял в руки лист бумаги средних размеров, на котором были начерчены фигуры двух вампиров, бегущих навстречу друг другу. Обе фигуры внутри были изрисованы многочисленными стрелками, обозначениями и мелкими надписями, так что между ними едва виднелась белое пространство бумаги. Кайус стремился в бою просчитать всё до мелочей – положение рук, ног, головы противника, выгодные и уязвимые позиции, способы усиления и ослабление удара. Всё, что только могло произойти во время сражения, было тщательно изучено и разложено по полочкам. Долгие вечера кропотливой работы и тысячелетия практики составляли бесценный багаж за плечами закалённого в боях вампира. Бегло пробежав взглядом по чертежу, Кайус взял карандаш и зачеркнул пару стрелок рядом с головой одного из воинов, после чего нарисовал одну новую. Ещё пару секунд посмотрев на чертёж, он отложил его в сторону и взял другой, на котором было изображено столкновение вампира и оборотня, и снова множество вариантов действий были разобраны и расписаны с учётом физиологии обоих видов. Так несколько минут Кайус продолжал разбирать бумаги, одновременно наводя на столе порядок, после чего поднялся, подошёл к высокому шкафу, до самого потолка уставленного книгами, и достал оттуда толстую чёрную папку. Ловко швырнув папку на стол, он сел обратно и принялся разгребать её содержимое. Внутри оказались сотни таких же чертежей, что и на столе, изрисованные и исписанные вдоль и поперёк. Некоторое время перебирая и рассматривая бумаги, Кайус, наконец, нашёл то, что искал. Вот она, схема сражения войска Вольтури с равным по численности противником. Когда-то давно, составляя эту схему, он не мог даже предположить, что однажды судьба предоставит ему шанс испробовать её на деле. Никто не мог представить, что Вольтури когда-нибудь будет оказано подобное сопротивление, но, тем не менее, как мудрый и опытный стратег, Кайус просчитывал все варианты, как того требовали правила. И вот, тогда, десять лет назад, судьба впервые подарила ему возможность в полной мере применить свои силы и умения, и как же было досадно и глупо со стороны Аро решить все разногласия мирным путём! Кайус ни за что не должен был упускать такой уникальный шанс, и эта оплошность стала его большой ошибкой, за которую он до сих пор себя корил. Но куда больше его поражало другое – то, из-за чего возникли все эти странные события с Калленами. Вернее, из-за кого. Всего лишь обычная девушка. Сначала человек, потом вампир, но это нисколько не меняло сути. Сражения вампиров с оборотнями и столкновения десятков вампиров между собой происходили не из-за власти или борьбы за землю, как это обычно бывает, а из-за какой-то девчонки. Подобная неразбериха никак не укладывалась в голове хладнокровного и расчётливого Кайуса. За свою многовековую жизнь ему приходилось наблюдать много странных вещей, но такого не было ещё никогда. Бессмысленность и нелогичность событий, происходивших вокруг девушки, приводили древнего вампира в бешенство. Адское пламя ярости вспыхивало в груди, как только он вспоминал её лицо. Белла. Это имя вызывало у него лишь агрессию и раздражение. Что в ней такого особенного, что судьба сделала причиной стольких проблем именно её? И почему даже он, великий и могущественный Кайус, был вынужден отступить и смириться? Как он мог это допустить? Почему Аро не прислушался к его советам? Вспоминая о прошлых неудачах, Кайус просто не мог оставаться спокойным и равнодушно воспринимать что-либо, связанное с девушкой по имени Белла. Несмотря на тяжёлый характер и поистине жестокую натуру, на свете трудно было бы найти существо, которое вызывало бы у Кайуса больше негативных эмоций, чем она – причина его последних неудач. А ведь сегодня, во время разговора с Афинодорой, ему привиделось именно её лицо. Кайус даже замер на несколько секунд, поражённый тем, насколько чётким и реалистичным было видение. И, несмотря на всю бушующую в душе неприязнь, было в ней нечто особенное, чего он раньше никогда не видел. В простых, как ему казалось, чертах лица было что-то таинственно-странное, на что хотелось смотреть и смотреть не отрываясь. И даже сам он не мог себе признаться, что это всё-таки было приятно. Прежде он испытывал наслаждение при виде врага лишь в одном случае – в момент его смерти. Но сейчас перед ним возник совершенно новый образ, всматриваясь в который он впервые в жизни не мог толком понять, что же он к нему испытывает и хочет ли сражаться. В тот день, десять лет назад, несмотря на вампирскую зоркость и внимательность, ему ничем особо не запомнились ни выражение лица Беллы, ни её настроение, ни внешность, ни голос. И только сейчас, окутанный какой-то невиданной светлой магией, он впервые поразился тому, насколько прекрасными могут быть медово-янтарные глаза. Так, побыв пару секунд в туманном отрешении, Кайус очнулся, словно упав с небес на землю. Окружающая действительность обрела знакомые очертания, и перед глазами вновь появилось лицо Афинодоры. Тем не менее, видение ни сколько ни смутило и даже не встревожило Кайуса. Он пытался найти ему простое, логическое объяснение, никак не связанное с мистикой или проклятьем, так уверенно прозвучавшем из уст сумасшедшего пленника. Слишком уж безобидным было видение. Да и вообще, как могущественный древний вампир и прирождённый воин, Кайус редко чего-то боялся. Кайус ещё долго мог бы предаваться размышлениям о различных поступках и событиях прошлого, если бы его вновь не отвлёк звук приближающихся к кабинету шагов. На этот раз походка звучала совершенно иначе, нежели шаги Афинодоры, но, тем не менее, он безошибочно определил её хозяина. – И что же привело в мои скромные владения столь редкого гостя? – крикнул он вампиру за стеной, всё ещё идущему по коридору. – Мне показалось, или я слышу сарказм? – спокойно ответил Аро, открывая дверь. Ненадолго задержавшись у порога, владыка окинул внимательным взглядом интерьер, словно давно сюда не заходил, после чего, заметив удивлённое выражение лица Кайуса, пояснил: – Понаблюдав сегодня «цирк», который ты, дорогой брат, устроил за обедом, я решил не посылать за тобой слуг, – не смотря на всю мелодичность, на этот раз голос Аро был холоден и твёрд. – Как это ни прискорбно, – произнёс он с укором, – но они мне всё ещё дороги. Заметив очевидные намерения Аро его отчитать, Кайус демонстративно развалился в кресле, вытянув ноги и закинув руки за голову. – Что ж, – усмехнулся он, скривив лицо в едва заметной улыбке, – в следующий раз, когда захочу видеть тебя в своём кабинете, обязательно сломаю двери зала. В ответ Аро наградил брата строгим внимательным взглядом. – Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я пришёл сюда наблюдать продолжение «цирка», – жёстко проговорил он, усаживаясь напротив Кайуса. – Если это по поводу новообращённых, то я не изменил своего решения, – ответил он, выпрямившись в кресле. – С новообращёнными я уже всё решил. А вот у тебя, похоже, есть проблемы куда серьёзнее. – О чём ты? – Кайус вопросительно поднял брови. Владыка продолжал: – Я велел Деметрию узнать о судьбе вампиров, которые когда-либо оказывались под действием проклятья Лиама. Услышав имя, уже успевшее за несколько дней ему изрядно осточертеть, Кайус громко вздохнул и возмущённо закатил глаза. Он уже не знал, что ответить, чтобы Аро оставил эту тему. – Так вот, – нахмурив брови, продолжал владыка, – одному из своих врагов, который, кстати, был мужем его возлюбленной, Лиам предвещал сумасшествие и долгую мучительную смерть. Всё произошло по чётко указанному сценарию, который он описал во время наведения проклятья. Каждое его слово имело смысл. Через некоторое время проклятый оставил свою жену, начал совершать безумные поступки, вёл себя словно лишённое рассудка бешеное животное, и, в конце концов, его настигла смерть. Он просто рассыпался на множество кусков, которые даже не двигались и не могли заново собраться. А ведь это был вампир. Кайус, вдумайся в мои слова! В ответ Кайус ни проронил ни слова, лишь испепеляя брата гневным взглядом. К его великому сожалению, Аро ещё не закончил свой рассказ: – Позднее, Лиам расправился похожим образом с другим своим врагом, который посягался на его землю. Он предвещал гибель всей его семье, хотя проклятье наводил только на него. Тем не менее, через несколько месяцев от небольшого клана не осталось и следа, и ни оборотни, ни другие вампиры здесь нипричём. Рассказ Аро о вампире, который не позволял забыть о нём даже после смерти, был для Кайуса словно пыткой. В конце концов, он не выдержал и, с презрением в голосе, едва слышно прошипел: – И чего ты сейчас от меня хочешь? Ни одна мышца на лице Аро ни дрогнула в ответ. – Я лишь хочу, чтобы ты был осторожен. Если магия Лиама всё ещё способна к действию, то, какой бы сильной она не была, – правая рука владыки плавно взмыла вверх, – чёткое понимание происходящего ещё никому не помешало. Несмотря на неумолкающий внутренний голос непримиримой натуры, Кайус ясно понимал: даже в самой неприятной беседе, не имея вразумительных аргументов в свою защиту, лучше промолчать. Но в душе он всё равно оставался при своём мнении, ибо с той судьбой, которую так уверенно описывал ему Древнейший, он просто не мог смириться. Ещё несколько секунд Аро и Кайус молча смотрели друг другу в глаза, будто соревнуясь, чей взгляд победит, после чего владыка поднялся и, как обычно, дотронулся до руки брата. На миг лицо Аро тронуло едва заметное удивление, которое тут же исчезло. Ничего не сказав о мыслях Кайуса, он поднялся и направился к выходу, размышляя о чём-то своём. Лишь у самой двери владыка обернулся и кинул беглый взгляд на запылённый портрет круглолицей женщины, висевший в самом дальнем углу, после чего снова взглянул на сидевшего за столом Кайуса. Тяжело вздохнув, он по-прежнему ни проронил ни слова, и, ещё пару мгновений постояв на пороге, неслышно закрыл за собой дверь. *** Тихая Вольтерра погрузилась в сон после жаркого солнечного дня, укутанная звёздным небом и освещённая яркой полной луной. Лучи приглушённого голубого света пробивались в окна тронного зала, озаряя бесконечный узористый пол. Все остальные предметы интерьера, включая стены, двери, потолок и даже троны, были окутаны тьмой. Стояла мёртвая тишина и покой, словно замок вместе с городом погрузился в ночь. И только очертания неподвижной мужской фигуры, восседающей на среднем троне, были едва различимы в темноте. Древнейший вампир, властный и мудрый, сидел в гордом одиночестве в пустом тронном зале, глядя в темноту и приводя в порядок свои бесконечно-глубокие витиеватые мысли. Ни одно движение в замке, ни одна мысль его обитателя не проходила мимо «зоркого глаза» Аро. Увлечённо раздумывая над бесчисленными событиями, знания о которых он ежедневно получал от подчинённых и новых жертв, владыка не мог не вспомнить о видении Кайуса, смысл которого он понял, едва коснувшись его руки. Аро, в отличие от своего брата, не питал ложных иллюзий и старался видеть действительность такой, какая она есть на самом деле, а не такой, какой хотел её видеть Кайус, в упор не желая мириться с очевидным и обманывая себя самого. В любой ситуации владыка привык просчитывать всё на несколько шагов вперед, тогда как остальные лишь строили догадки. В то время как Кайус удивлялся странным образам перед глазами, Аро уже ясно понимал, что, возможно, Белла и есть та самая будущая любовь, посланная тёмными силами в наказание, чтобы причинять ему боль. Она не имела никакого отношения к жизни клана и вот уже десять лет не пересекалась ни с кем из Вольтури, однако мудрому Аро не понадобилось много времени, чтобы догадаться, почему дар Лиама выбрал именно её. В проклятье ясно говорилось, что любовь будет мучительной и безответной, а Белла – единственный вампир на земле, на кого не подействует ни один дар чувств. При всём своём желании Кайус не смог бы заставить её полюбить его, ни с помощью дара Челси, ни с помощью любого другого дара. «И всё-таки дар Лиама был поистине гениален» – изумился про себя Аро, в очередной раз пожалев об упущенном таланте. Он как никто другой желал изучить эту магию, наблюдать за ней, контролировать её. Ничто не должно было причинить вред клану Вольтури, и уж тем более одному из его лидеров. Все события должны разворачиваться под пристальным контролем Аро, и если будет нужно, он сам приведёт Беллу в замок, лишь бы уберечь Кайуса от безумных поступков и желания самому отправиться к ней в США. Пусть они лучше будут бороться с проблемами вместе, чем Кайус будет принимать решения самостоятельно. Вот только как заманить Беллу в замок одну, обойдя все преграды? Как разлучить её с Калленами, к которым она так привязана, не вступая при этом в конфликты и сражения? Как сломить её собственное сопротивление? Все эти вопросы могли бы ввести в ступор кого угодно, но только не старого хитрого Аро. У него уже был готов план, в котором они ни минуту не сомневался. И вот уже тишину замка нарушил скрип плавно открывающихся дверей и послышался тихий стук шагов. – Вы вызывали меня, мой господин? – разнёсся эхом по залу звонкий голосок Джейн. – Да, моя дорогая, – мелодично пропел повелитель, величественно подняв руку вверх, – у меня есть для тебя очень ответственное задание, которое будет гораздо сложнее, чем предыдущие, но я ни сколько не сомневаюсь, что ты справишься, – проговорил он, после чего, выдержав небольшую паузу, вкрадчиво переспросил, – или я не прав? – Ну что вы, мой повелитель, – уверенно прочеканила Джейн, – я сделаю всё, что вы прикажете, лишь одно ваше слово… Аро в ответ мягко улыбнулся. – Что ж. В таком случае, слушай меня внимательно. Но ты должна сделать всё именно так, как я скажу, и не как иначе. Ты понимаешь меня? – Конечно-конечно, владыка. Всё будет, как вы скажите…
Просмотров: 3218
|
